Новости

Новости

«Моё письмо к Ермакову – творческая необходимость…»

6 апреля 1926 года, 95 лет назад, М.А. Шолохов пишет письмо участнику Вёшенского восстания 1919 года, бывшему командиру дивизии повстанцев Харлампию Васильевичу Ермакову:

«Москва

6/IV – 26 г.

Уважаемый тов. Ермаков!

Мне необходимо получить от Вас некоторые дополнительные сведения относительно эпохи 1919 г.

Надеюсь, что Вы не откажете мне в любезности сообщить эти сведения с приездом моим из Москвы. Полагаю быть у Вас в мае-июне с/г. Сведения эти касаются мелочей восстания В-Донского.

Сообщите письменно по адресу – Каргинская, в какое время удобнее будет приехать к Вам? Не намечается ли в этих м-цах у Вас длительной отлучки?

С прив. М. Шолохов».

В беседе с шолоховедом К.И. Приймой о начале работы над романом «Тихий Дон», М.А. Шолохов сказал: «Моё письмо к Ермакову – творческая необходимость… Надо было кое-что «застолбить» в сюжете, набросать важные сцены, написать в третью книгу романа целые главы, определяющие генеральный план «Тихого Дона» в целом… Помню, однажды Ермаков, рассказывая, вспомнил страшный бой с матросами возле хутора Климовка. Казалось бы, что это – лишь частный случай из множества других боевых столкновений. А я эту кровавую сечу воспринял, как бы это этичнее сказать, как неоценимую находку – поворот в развитии образа Григория в его трагическом поиске правды…».

Писатель хорошо знал Х.В. Ермакова. М.А. Шолохов вспоминал: «… Он был дружен с моими родителями. <…> В Каргинской, когда мы там жили, ежемесячно восемнадцатого числа бывал большой базар. С весны 1923 года Ермаков после демобилизации часто бывал у моих родителей в гостях. Позже приезжал ко мне в Вёшки».

На вопрос К.И. Приймы, как был найден образ Григория, М.А. Шолохов сказал: «… Дался он мне не сразу. Но могу признаться теперь, что образы Григория, Петра и Дарьи Мелеховых в самом начале я писал с семьи казаков Дроздовых. Мои родители, живя в хуторе Плешакове, снимали у Дроздовых половину куреня. Мы с ними жили под одной крышей, и я для изображения портрета Григория кое-что взял от Алексея Дроздова… В разработке сюжета стало ясно, что в подоснову образа Григория характер Алексея Дроздова не годится. И тут я увидел, что Ермаков более подходит к моему замыслу, каким должен быть Григорий. Его предки – бабка-турчанка, – четыре Георгиевских креста за храбрость, служба в Красной гвардии, участие в восстании, затем сдача красным в плен и поход на польский фронт, – всё это меня очень увлекло в судьбе Ермакова. Труден у него был выбор пути в жизни, очень труден. Ермаков открыл мне многое о боях с немцами, чего из литературы я не знал… Так вот, переживания Григория после убийства им первого австрийца – это шло из рассказов Ермакова. И баклановский удар тоже от него…».

Во время этой встречи с К.И. Приймой на фотокопии своего письма к Ермакову М.А. Шолохов написал: «Тов. Будённый помнил его по 1-й Конной армии и отзывался о нём, как об отличном рубаке, равном по силе удара шашкой Оке Городовикову».

В период работы над романом «Тихий Дон» М.А. Шолохов неоднократно встречался с Х.В. Ермаковым. П.Х. Шевченко, дочь Х.В. Ермакова, вспоминала: «Подолгу засиживался он (Х.В. Ермаков) с Шолоховым… До поздней ночи, бывало, затягивались эти беседы».

Х.В. Ермаков стал одним из главных прототипов Григория Мелехова в романе М.А. Шолохова «Тихий Дон».

Екатерина Карбышева