Новости

Новости

«Прибыл он с Дона…»

100 лет назад, в октябре 1922 года, Михаил Александрович Шолохов отправился из станицы Каргинской в Москву с намерением продолжить учёбу и попробовать свои силы в писательском труде.

В его походном вещмешке лежали рукописи нескольких рассказов, но он пока не отважился показать их в редакциях. Он думал всерьёз заняться учебой.

Но Москва встретила молодого Шолохова далеко не с распростертыми объятиями. Его надежда быть зачисленным на рабфак, в школу, которая готовила рабочих и крестьян к поступлению в вузы, не сбылась. Михаилу Шолохову было отказано в приёме на рабфак потому, что у него не было стажа работы в промышленности и рекомендации от комсомола.

Из автобиографии М.А. Шолохова от 10 марта 1934 г.: «Несколько месяцев, будучи безработным, жил на скудные средства, добытые временным трудом чернорабочего. Всё время усиленно занимался самообразованием».

М.А. Шолохов поступил на Биржу труда района Красной Пресни и Хамовников, секция чернорабочих и секция совторгслужащих на Большой Бронной улице, стал работать грузчиком на Ярославском вокзале, затем каменщиком. В послужном списке Шолохов писал: «С 10.1922 по 3.1923 –  Москва, артель каменщиков…». Литературовед Н.М. Федь пишет: «В бытность свою московским каменщиком (мостили вблизи храма Христа Спасителя) Миша Шолохов каждую свободную минуту посвящал чтению или писанию. Примостившись на ступеньках храма, он с наслаждением предавался любимому делу. А против него располагался сапожник старик-армянин. Увидев, что подошва сандалий каменщика привязана веревкой, он и говорит: «Сынок, подойди ко мне, посиди со мной». Михаил подошёл, сел, разговорился. Старик внимательно слушает, кивает головой. А потом: «Сними-ка свою обувку». Через несколько минут получает починенную обувку. «Будешь большим человеком, вспомнишь меня: вон лоб у тебя какой здоровенный, –  говорит, улыбаясь. – С такой башкой в большие люди выбиться можно». После этого они подолгу засиживались на ступеньках храма. Впоследствии Михаил Александрович не один раз вспоминал сапожника-армянина».

В Москве М.А. Шолохов много читает, посещает библиотеки и отдельные лекции в Высшем Литературно-художественном институте, появляется на пролеткультовских вечерах, сближается с прозаиками и поэтами группы «Молодая гвардия» и участвует в их творческих семинарах.  «Литературная жизнь нашей группы, –  вспоминал её секретарь Марк Колосов, – прочно связана с Покровкой. Здесь помещалось общежитие писателей - молодогвардейцев. В нём жили Ю. Лебединский, М.Светлов, М.Голодный, А. Весёлый, В. Кудашев. Сюда часто приезжал из Ростова А. Фадеев. Однажды на Покровке появился застенчивый, мало чем приметный внешне, молодой человек. Принёс он нам на суд свои первые рассказы. Это был Михаил Шолохов. Позже выяснилось, что прибыл он с Дона <…>. Прослушав лекцию по теории, молодые писатели «пробовали перо», писали фельетоны и рассказы на заданные им темы. Тут же читали их вслух, и затем следовал разбор художественных достоинств прослушанного».

К этому времени относится и запись А. Серафимовича: «Шолохов. Невысокий, по-мальчишески тонкий, подобранный, узкий, глаза смотрели чуть усмешливо, с задорцем: «Хе-хе-хе!.. Дескать … вижу…» Тогда Шолохов поднял глаза и ощупал громадный выпуклый лоб, пузом вылезавший из-под далеко отодвинувшихся назад светло-курчавых, молодых, крепких волос. Странно было видеть на мальчишеском теле –   этот свесившийся пузом лоб… Небольшой, стройный, узко перехваченный ремнем с серебряным набором. Голова на стройной шее, и улыбкой играет легонькой, насмешливой, хитроватой казачьей… Шолохов откинулся назад, белый лоб, неестественный выпуклый, огромный, светло-вьющиеся волосы. А лицо загорелое, серые глаза смотрели прямо, чуть усмехаясь, из-под тонко, по-девичьи приподнятых бровей <…>» Таким впервые увидел М. А. Шолохова известный писатель.

 «В ранних своих опытах Шолохов отдавал дань тогдашней манере письма: короткая фраза, густая образность, подчёркивание колорита, – писал М. Колосов, – но вместе с тем его рассказы не были похожи на те, какие писали тогда пролетарские писатели. В самой своей основе была иная поэтика. И как раз самобытность Шолохова, то есть то, что составляет одно из лучших его достоинств, «мешала» нам сразу же оценить по заслугам его могучий талант, намного превосходивший всех нас…».

Писатель Вадим Кожевников вспоминал: «Я видел, как начинался Шолохов. Мы, члены литературного кружка «Вагранка» при заводе «Серп и молот», приехали на семинар в издательство «Молодая гвардия», где Михаил Шолохов, молодой писатель с Дона, читал свои рассказы. Перед нами открылось дарование небывалое. Правда жизни, самобытные характеры, глубинный психологизм, природа, отражающая тончайшее настроение, состояние человека и как бы сливался с ним воедино, яркое, сочное, народное слово!.. Велика была сила эмоционального воздействия его рассказов, все говорило о том, что в литературу входил писатель огромной художественной мощи».

В Москве началась сначала журналистская, а затем и писательская деятельность Шолохова. Именно Москва помогла ему окончательно уверовать в свои силы, в свой собственный путь в литературе, в свой талант.

Наталья Кирсанова